Однажды жил да был на свете портной, честный да работящий малый. Звали его Жан. И была у него жена — женщина красивая, но ленивая. Её звали Жанной.
Стоило только портному рано поутру выйти за порог, как жена его тут же заваливалась спать и вставала потом не раньше полудня. И если вы думаете, что после этого она принималась за работу, то вы сильно ошибаетесь. Вначале она сытно завтракала, а потом выходила на улицу и болтала со всяким, кто только попадался ей на пути. Домой она каждый раз возвращалась незадолго до прихода Жана и усаживалась за прялку, делая вид, что усердно работала весь день. А Жан, будучи человеком простым и незлобивым, даже помыслить не мог, что его обманывают.
И вот однажды обратился Жан к своей жене:
— Знаешь что, милая жёнушка, завтра я, пожалуй, не пойду на работу. Вместо этого мы с тобой встанем пораньше и отправимся торговать на рынок пряжей, которой ты напряла уже немало.
Тут-то Жанна и поняла, что попалась. Но делать нечего, согласилась она с мужем, а сама, как только он заснул, кинулась к соседке, на весь город славящейся своей хитростью да изворотливостью.
— Ах, дорогая моя кумушка, — начала со слезами на глазах Жанна, — муж мой хочет завтра идти на рынок и продавать ту пряжу, что я должна была напрясть. Ты же знаешь, у меня и трёх мотков не наберётся. И что же мне теперь делать, как быть?
— Это ли горе? — рассмеялась соседка. — Ты завтра с утра скажи ему вот что. Мол, напряла ты пряжи на целый город, но перед продажей решила её просушить. Отнесла в пекарню, положила на ночь в печку, да вот беда, самому-то пекарю ничего и не сказала. А он якобы встал с утра пораньше да затопил печь. Вся пряжа-то и сгорела.
Очень такое объяснение понравилось Жанне. Утром она пересказала мужу всё слово в слово.
— Ну и глупая же мне досталась жена, — запричитал портной. — С такой женой и по миру пойти недолго. Ну да ладно, ты ещё можешь исправиться. Вот тебе мешочек льняного семени. Посей его на заднем дворе, да сделай так, чтобы к моему возвращению лён уже взошёл, затем собери его, потереби, вычеши, вымочи и высуши как следует. А потом свяжи в пучки и снеси на чердак. А не сделаешь так — уйду от тебя!
— Но муженёк мой дорогой, — запричитала ленивая женщина, — разве ж это видано, чтобы лён за один день взошёл!
— Видано или нет, но скажу тебе одно: не сделаешь как я велел, уйду куда глаза глядят, живи как знаешь.
На следующий день ленивая Жанна снова побежала к соседке и рассказала ей о своём горе.
— Это ли беда? Помогу твоему горю! — сказала соседка и расхохоталась. — На вот тебе три пучка льна. Развяжи их да раскидай по дороге, в поле да по забору. Как муженёк твой вечером вернётся, так ты ему скажи, что наказ выполнила в точности, вот только налетел тут подлец Вихрь и раскидал пучки льна, которые ты уже и сушить разложила. Если же он не поверит, то отведи его на улицу и покажи ему разбросанный лён.
И снова ленивая Жанна осталась очень довольна советом. Она взяла у соседки три пучка льна и сделала в точности так, как ей было сказано.
Вечером, как только Жан вернулся домой с работы, Жанна кинулась ему на шею со слезами на глазах.
— Ах, горе, мой милый муженёк, — запричитала она. — Посадила я рано утром лён, и к обеду он уже вырос. Я его собрала, обтрепала, вычесала, вымочила и только разложила сушить, как налетел Вихрь и раскидал весь лён по городу.
— Сдаётся мне, жёнушка, что ты всё это выдумываешь, — проворчал портной.
— Как же это выдумываю?! — воскликнула Жанна. — А ну-ка, пойдём со мной на улицу, сам всё и увидишь.
Делать нечего, вышел портной вслед за женой на улицу, видит — и правда, на деревьях да на заборе стебельки льна висят.
— Бедный я человек, — вздохнул портной, — и такой урон в хозяйстве мне тяжело пережить. А посему пойду я жаловаться матери ветров. Не дело это, что сыновья её бесчинства творят да беззакония учиняют!
Сказал так и собрался в путь-дорогу. Взял Жан с собой только свою сучковатую палку да несколько ячменных лепёшек, а больше ему и взять-то оказалось нечего.
Шёл он не день и не два, но наконец пришёл к горе, у подножия которой сидела огромная старуха. Сама она была ростом с замковую башню, руки её были толщиной с вековые деревья, глаза метали молнии, а единственный чёрный зуб, что торчал во рту, размером был с двухэтажный дом.
Испугался портной, но всё равно почтительно поклонился и поприветствовал старуху:
— Здравствуйте, госпожа.
— И тебе здравствуй, — отвечала ему старуха. — Куда путь держишь да чего ищешь в наших краях?
— Я ищу мать всех ветров.
— Ну, значит, ты её уже нашёл, потому что я она и есть, а все ветра и вихри на свете — мои любимые дети. Что тебе от меня нужно?
— Простите, госпожа, но я пришёл попросить вас возместить те убытки, какие нанёс мне один из ваших сыновей, неудержимый Вихрь.
— Что же произошло? — воскликнула старуха. — Клянусь, если ты расскажешь всю правду, я сделаю так, что мой сын возместит тебе убытки да ещё и сверху накинет.
— Я, госпожа, человек бедный, так что не судите меня строго. Произошло же вот что…
И портной рассказал матери ветров ту сказку, которую услышал от своей жены, лентяйки Жанны.
— Вот ведь незадача! — воскликнула мать ветров и всплеснула руками, отчего бедный портной еле-еле удержался на ногах. — Но я заставлю своего сына всё исправить. Пойдём ко мне в дом. И главное, что бы ни произошло, ничего не бойся.
Портной послушался и пошёл за матерью ветров в её дом. Там она его накормила, напоила и развлекала разговорами до тех пор, пока на улице не послышался страшный вой.
— А вот и мой сын домой спешит! — радостно воскликнула старуха.
В ту же самую минуту дверь хижины с грохотом распахнулась, и в дом вошёл сам Вихрь. Жан так перепугался, что юрнул под стол, а Вихрь потянул носом воздух и сказал:
— Чую, чую, пахнет тут человеком. Эх, и славно я сегодня отужинаю!
— Ну уж нет, сын мой, как бы не так, — возразила мать ветров. — Ты не тронешь этого человека. Напротив, ты перед ним извинишься и возместишь ему все убытки, потому что, по правде сказать, нанёс ты ему немалый урон.
С этими словами она нагнулась и вытащила из-под стола бедного Жана, который был ни жив ни мёртв со страху.
— Я не понимаю, матушка, о чём вы говорите, — возразил Вихрь, — а потому я всё же съем этого человечка и утолю наконец тот дикий голод, что мучает меня уже с самого утра.
И Вихрь шагнул уже было к Жану, желая претворить свою угрозу в жизнь, но тут дорогу ему заступила мать и грозно указала на мешок, что висел под самым потолком в одном из углов хижины:
— А по-моему, ты не есть хочешь, а вон в том мешке посидеть! Давненько я тебя не наказывала как следует, вот ты и распоясался не в меру.
Испугался Вихрь материнских угроз и тут же присмирел.
— Ну ладно, — сказал он Жану. — Давай выкладывай, что там у тебя за беда стряслась.
И рассказал Жан Вихрю всё, что ему поведала жена, ленивая Жанна.
— Эээ… да жена тебя, похоже, обманула, простофиля ты этакий! Я давно не бывал в вашем городе, а потому не мог тебе и убытков причинить. Но братья мои, ветра, рассказывали мне, что жена твоя, вместо того чтобы работать, целыми днями только с соседками языком чешет. Но ты, я вижу, парень добрый, честный и трудолюбивый, а потому я тебе помогу. Видишь, в углу ослик стоит? Забирай его, а как понадобятся тебе деньги, постели у него под хвостом носовой платок и скажи: «Ослик, ослик, сделай как должно».
Обрадовался портной, поблагодарил Вихря и его матушку за столь щедрый подарок и отправился домой, весело напевая.
Отойдя от хижины Вихря и его матушки на порядочное расстояние, портной решил проверить, чем же так замечателен подаренный ему ослик. Он привязал животное к ближайшему дереву, постелил под его хвост платок и сказал: «Ослик, ослик, сделай как должно».
И только он так сказал, как на платок тут же посыпались монеты — серебряные вперемешку с золотыми.
Радости портного не было предела. Никогда ещё он не видел сразу так много денег. Он быстро собрал монеты, завязал их в тот же платок и поспешил к постоялому двору, потому что на землю уже надвигалась ночь.
На постоялом дворе Жан взял себе лучшую комнату и заказал сытный ужин да кувшин доброго вина. Однако не забыл и про ослика, наказав слуге присматривать за осликом, как за родным сыном.
А так как портной был не только добрым, но ещё и очень простым малым, он, подумав немного, сказал слуге:
— И ещё: ни за что на свете не говори ему: «Ослик, ослик, сделай как должно».
С этими словами довольный портной ушёл ужинать в свою комнату, а слуга крепко задумался — уж больно странными показались ему последние слова богатого постояльца. Поэтому, когда окончательно стемнело, он пробрался в хлев, наклонился над осликом и прошептал: «Ослик, ослик, сделай как должно». И только он это сказал, как на землю из-под хвоста ослика посыпались монеты — серебряные вперемешку с золотыми.
«Вот так так», — подумал слуга и кинулся будить хозяев. Они втроём подивились на чудесного ослика, а потом быстро порешили подменить одно животное на другое, благо портновский волшебный ослик ничем не отличался от всех прочих ослов. Сказано — сделано.
Наутро ничего не подозревающий портной проснулся, собрался в дорогу и к вечеру уже был дома. Там-то на него и напустилась жена с обвинениями да угрозами.
— Добрые люди, посмотрите-ка на этого негодяя, который наконец-то соблаговолил вернуться домой к жене, которая здесь уже с голоду помирает! — кричала она на всю улицу. — И где же это тебя черти носили, любезный муженёк?!
— Не кричи. Лучше пойдём со мной. Я тебе кое-что покажу. И знаешь, похоже, с этого дня все наши беды остались позади. И теперь мы заживём не хуже самого богатого купца, а может статься, что не хуже и самого короля.
Конечно, Жанна ни слову не поверила, однако всё же пошла за мужем. А он привёл её к ослику, мирно стоящему во дворе, постелил тому под хвост носовой платок и сказал: «Ослик, ослик, сделай как должно». Но ничего не произошло. Тогда портной во второй и в третий раз сказал волшебные слова — и опять ничего.
Расстроился Жан сверх всякой меры, а тут ещё и жена на него напустилась с бранью да с кулаками.
— Никак, ты надо мной издеваться вздумал, ирод проклятый! Ну, я тебе сейчас покажу, где раки зимуют, остолоп!
С этими словами она схватила кочергу и принялась охаживать ею мужа по спине да по бокам. Насилу бедный портной ноги унёс.
Шёл он, шёл по дороге — и в конце концов решил вернуться к Вихрю и снова попросить его о помощи. Глядишь, Вихрь и его добрая матушка над ним снова сжалятся.
Стило только портному показаться на пороге избушки матушки ветров, как Вихрь встал из-за стола и сказал:
— Не говори ничего. Я везде летаю, всё вижу и всё слышу, а потому знаю, что стряслось. Обманули тебя злые люди, подменили ослика. Но не беда. У меня для тебя как раз одна чудесная вещица припасена. Держи вот эту скатерть. Как только проголодаешься — тут же расстели её. И не важно, на столе или на голой земле. А расстелив, скажи: «Скатерть, скатерть, сделай как должно». И уж поверь мне, тех угощений и того вина, что она тебе предложит, сам король не видывал. Только смотри теперь в оба, не дай снова себя обмануть!
Обрадованный Жан взял чудесную скатерть, попрощался с Вихрем и его доброй матушкой и пустился в обратный путь. Когда он порядочно уже отошёл от хижины ветров, то расстелил прямо на голой земле скатерть и сказал: «Скатерть, скатерть, сделай как должно». И случилось настоящее чудо. Никогда ещё бедный портной не видывал таких удивительных яств. Наевшись досыта, он свернул скатерть и пошёл дальше.
Как стало темнеть, дошёл он до того же постоялого двора, что и в прежний раз. «Что ж, тут живут добрые люди, — подумал простак портной, — тут-то я остановлюсь».
А случилось так, что на ту пору справляли на постоялом дворе свадьбу хозяйской дочки, и всех, кто только заглядывал на огонёк, довольные родители невесты звали к столу. Позвали они и портного. Добряк выпил за ужином крепкого вина и, желая порадовать радушных хозяев, расстелил на столе свою чудесную скатерть и громко сказал: «Скатерть, скатерть, сделай как должно».
Никогда ещё ни хозяева постоялого двора, ни их гости не ели столь вкусного угощения и не пили столь прекрасного вина. А потому бесчестные хозяева, как только Жан заснул, выкрали у него скатерть, и снова при помощи своего хитрого слуги. Наутро Жан проснулся таким же бедным, каким и родился на свет.
Наконец-то он понял, кто оказался виновником всех его несчастий, понял и горько расплакался. Но делать нечего, собрался он в дорогу и пошёл обратно к дому Вихря. «Уж лучше пусть Вихрь меня проглотит, чем таким дураком на свете жить», — решил бедный портной.
Когда он подошёл к хижине матери ветров, то понял, что Вихрь его уже давно поджидает.
— Вижу, опять тебя, простака, обманули, — со вздохом сказал Вихрь. — Знаешь, никому другому я больше не стал бы помогать, но ты парень неплохой, а потому я всё же сделаю так, что всё твоё добро к тебе вернётся. На тебе волшебную дубинку. Только ты скажешь: «Дубинка, дубинка, сделай как должно», как она в ту же секунду накинется на твоих врагов и будет их колошматить до тех пор, пока ты сам не скажешь: «Довольно».
Обрадовался портной, схватил дубинку и, поклонившись до земли Вихрю и его доброй матушке, побежал обратно на постоялый двор.
Завидели его хозяева и очень обрадовались.
— Ну-ка, жена, смотри, кто к нам возвращается, — сказал хозяин. — Это же тот дуралей, у которого мы забрали волшебного осла и чудесную скатерть. Посмотрим, что за диво он нам на этот раз принёс.
Хозяин с хозяйкой встретили бедного портного ласково и пригласили его отужинать с ними вместе, надеясь подпоить его и выведать что-нибудь интересное. А портной и рад-радёшенек. Когда же он от души наелся, то схватился за свою чудо-дубинку и быстро сказал: «Дубинка, дубинка, сделай как должно».
Дубинка как пустилась прохаживаться по спинам да бокам хозяина с хозяйкой да их бесчестного слуги! И где бы они ни прятались, везде их дубинка настигала.
Наконец хозяева взмолились:
— Милый человек, сжалься над нами! Всё тебе отдадим, да ещё и свои деньги прибавим, только избавь нас от этой проклятущей дубинки. А не то не ровён час она нас совсем убьёт.
А Жан, как мы уже говорили, был добрым и сердечным малым. В конце концов он сжалился над хозяином, хозяйкой и их бесчестным слугой и сказал дубинке: «Довольно». В ту же самую секунду она упала на пол, словно ничего и не было.
Воры, стеная и плача, вернули Жану всё, что у него украли. С этим и возвратился Жан домой, на радость жене.
Должно быть, и сейчас ещё они живут припеваючи, если, конечно, кто простака Жана опять не обманул.
